75-летию Высоцкого посвящается.

            70-е годы прошлого столетия.  Все от мала до велико взяли в руки гитару и пели взахлеб песни  Высоцкого. Каждый пел искренне, подражая автору. Взял гитару и я. Если собиралось несколько человек, то гитара передавалась из рук в руки. Каждый пел, показывая  свое отношение к любимому барду.

Однажды, на такой встрече, один из наших друзей сказал: «Берем гитару и показываем, как любим и понимаем.  А  вот, если взять перо и написать на бумаге?  Как,  все-таки, слабо?».

И вот я открыл тоненькую тетрадку:

Не у каждого есть своя крыша, свой дом.

Не у каждого есть свой очаг и приют.

И не каждый умеет стоять на своем,

Когда в душу плюют.  Когда в душу плюют.

Сердце жмется в комок от тоски и печали.

Я сегодня не в силах себя превозмочь.

Никуда не влекут меня страны и дали.

Не поможет и эта прохладная ночь.

Я давно не пою ни романсов,  ни песен.

У меня на душе скука, слякоть и дождь.

Окружающий мир стал мне неинтересен.

Мое тело покинула сила и мощь.

Но когда-нибудь это пройдет насовсем

В моем сердце не будет унынию места.

И об этом спою я друзьям моим всем.

Я, конечно, спою под  фоно без оркестра.

август, 1979 год.

На следующей встрече я показал и пропел свою песню. Каждый отметил по-своему, но в основном одобрили. Меня это окрылило, но об этом уже завтра.

 Здравствуйте! Продолжим?

В то время, каждый из нас старался излагать мысли так, как это делал Высоцкий.  По этому, чтобы тебя услышали, мы подражали барду. Маяковский говорил: «Не надо писать под меня! Делайте это под себя». Однако:

Инстинкт

Во мне инстинкт заложен с детства.

Не знаю, как его унять.

Я перепробовал все средства.

Меня совсем Вам не понять.

Куда ведет такое чувство,

Заложенное проотцом.

Вот для других – оно искусство!

Меня ж считают подлецом.

Хожу я мрачный, словно тень.

Проходит все мне с рук.

Была бы воровская степень,

Я стал бы доктором наук.

Стал рассуждать я: «Быть или не быть?»

Рабом инстинкта своего?

Иду в кабак, вином залить

Все раны сердца моего.

Потом ночами снится мне

И радость сердца не унять.

Такой же честный, как и все,

Но Вам не всем меня понять.

Потом наступила летняя Олимпиада – 80. Радость! Буря эмоций, не смотря на бойкот многими капстранами. И вдруг – Высоцкого не стало! Все бросили. Ловили скудные репортажи похорон. Один за другим, появляются в печати отзывы. По телику выступают его друзья, рассказывают стихи, поют реквиемы. Не было ни одного равнодушного. Откликнулся и я:

Зажег стихотворений жар,

Пожар на много поколений!

Мы, принимаем твой бесценный дар!

И преклоняем пред тобой колени!

Июль 1980 г.